— И? — он продолжал смотреть на меня с ожиданием.

— Что «и»? — вскипела я. — Ольховский, ты чем думаешь?! Хочешь, чтобы я тебе в тюрьму сухари таскала? Или цветы на могилу? Ты куда полез? Тебя или убьют, или посадят!

— Третьего не дано? — чему-то развеселился он.

— Не паясничай! — рявкнула я, и Кир даже вздрогнул. Постаралась взять себя в руки. — Слушай, я все понимаю: хотел помочь маме, как-то устроиться, а компьютеры — это все, что ты знаешь. Я понимаю, что никакого богатого мужа у твоей мамы нет. Молодец, ты ее обеспечил, тачку себе купил, ремонт в квартире сделал. Ольховский, прошу тебя — остановись! Занимайся своей фирмой, не лезь в криминал.

Я прожигала его взглядом, всем своим видом давая понять, что не дам уйти от темы и ему придется быть откровенным.

— Ты понимаешь, что от фирмы приходят копейки? — холодно поинтересовался Кирилл с нечитаемым выражением лица.

— Плевать! Прогорит — пойдем работать. Лучше так, чем небо в клеточку!

— Я не смогу делать тебе дорогих подарков, мы не будем ездить на дорогие курорты…

— Ольховский, ты кретин? — перебила его. — Твоей маме сильно нужны будут подарки, если с тобой что-то случится? А мне? На хрена мне курорты, если тебя посадят? На каждого крутого хакера найдется еще круче, который отследит тебя. Не испытывай судьбу. Это же промышленный шпионаж, за такое сажают надолго, с конфискацией.

— Давай переоформлю все на тебя, — на полном серьезе предложил Кир, и мне захотелось ему врезать. Вот по-настоящему, буквально руки зачесались. Наверное, выражение лица у меня стало совсем зверское, раз Кир рассмеялся. Громко, от души.

— Серебрянская, ты прелесть!

Он сграбастал меня и усадил к себе на колени.

— Не вижу причин для веселья, — зашипела я в ответ и стала отбиваться от поцелуя.

Страх за него отбил все желание нежничать, а его отказ серьезно воспринимать ситуацию лишь бесил. Захотелось сделать что-то, чтоб проникся. Да хоть тот же платок взять и запретить ему заниматься противозаконной деятельностью и рисковать собой! Желание воспользоваться этой треклятой вещью стало таким сильным, что это меня отрезвило.

«Что со мной? — спросила саму себя, обескураженно замирая. — Неужели я серьезно собираюсь подавить волю Кирилла?!»

Стало стыдно за себя, и я замерла в его руках.

— Успокоилась? Скажи, ты считаешь меня способным на воровство?

Я молча глядела на Кира. Странный вопрос. А чем же еще хакеры занимаются? Пусть он ворует не деньги, а информацию — смысл один. Но Кирилл смотрел слишком внимательно, как будто заглядывая в душу, и я задумалась над подоплекой его слов.

Ольховский всегда был щепетильным в вопросе не только денег, но и правильного воспитания. Пусть и воспитывался без отца, но вырос настоящим мужчиной, с четкими моральными принципами. Он никогда бы не украл ни копейки и не польстился бы на чужое.

— Нет, ты не вор, — твердо произнесла я. Пусть за несколько лет он сильно изменился внешне, но внутри остался все тем же Кириллом, которого знала.

— Уверена?

— Да. Я все не так поняла? — растерялась я, почувствовав себя глупо.

— Веришь, что я не вор? — со странным удовольствием продолжал допытываться он, и я стукнула кулачком его по плечу.

— Хватит! Верю я, верю. Объясни тогда, откуда это все? — обвела рукой кухню.

— Мать вышла за олигарха. Волкова Владимира Степановича.

— Кирилл! — нахмурилась я.

— Серьезно. Я в армии тогда был. Там такая история вышла. Ротвейлер друга этого олигарха попал ему под колеса. Они вместе пса в ближайшую клинику привезли — как раз в ту, где мать работала. Ну, она собаку спасла и впечатление произвела, когда выставила всю его охрану, чтобы людей не пугали.

Даже не удивлена. Мама его может. Внешне невысокая изящная блондинка, но характер железный.

— Степаныч с Ефимычем, хозяином пса, впечатлились и устроили ей осаду с ухаживаниями.

— Кто победил?

— Степаныч. Мама его вообще сначала водителем считала, а тот не спешил разубеждать.

— А он кто?

— Владелец металлургического комбината, транспортного холдинга, а по мелочи еще телекомпании и нескольких журналов.

— И он оказался не женат? — в шоке произнесла я, не веря, что так бывает.

— Разведен. Бывшая с детьми давно за границей живут.

— Хм…

Сказать, что я удивилась, — это ничего не сказать.

— Когда я вернулся из армии, мне Степаныч предложил работать на него, но я отказался. Он настаивал, что смогу набраться опыта, вырасту как специалист, ну я и сказал, что им еще до меня расти нужно. Первый раз я взломал его базы со всей документацией на спор. Если бы не удалось обойти защиту, пошел бы работать к нему, а так выиграл начальный капитал для своей фирмы. Сейчас время от времени провожу встряску для его службы безопасности, проверяю защиту. У друга его, Ефимыча, тоже. Машину, кстати, мне Ефимыч подогнал, когда тоже проспорил. Убеждал, что у него лучшие программисты и безопасность в концерне на высшем уровне.

С уважением посмотрела на Кирилла. Всегда знала, что он умный, но чтобы настолько… Спрашивать, чем владеет этот Ефимыч, не стала — нервы целее будут. Мне отчима его хватило.

— Так твоя мама действительно живет за городом с отчимом?

— Да. Если хочешь, можем съездить к ним сегодня.

— Нет! — нервно воскликнула я. — Давай как-нибудь потом познакомишь.

«Чем позже — тем лучше», — добавила про себя.

Я туда под страхом смертной казни не сунусь. Разве что с шейным платком, для уверенности. Поймав себя на мыслях о платке, встревожилась. Почувствовала себя наркоманом, попробовавшим дозу: мысли нет-нет да возвращались к нему. Все же правильно Кирилл делает, что держит его в сейфе и перчатки туда положил. Услышав от художницы о негативном влиянии вещей на владелицу, даже примерить мне их запретил. Тиран!

— Серебрянская, ты трусишь? — изумился Кирилл.

— Я на тебя посмотрю, когда ты моему отцу объяснять будешь, почему я к тебе переехала.

— А что объяснять? Скажу — любишь, жить без меня не можешь, куда уж тебя девать.

— Ольховский! — от души отвесила ему подзатыльник.

— Вот видишь, бьешь — значит, любишь, — авторитетно заявил он в шутливой манере, а вот в глубине глаз оставался вопрос.

— Дурак, — как-то неожиданно смутилась я.

— Между прочим, некоторые мои разработки назвали гениальными.

— Хорошо, уговорил: буду целовать в лобик и стряхивать пыль с рабочего инструмента.

Я помахала рукой над его головой, разгоняя воздух, и целомудренно чмокнула в лоб.

— Серебрянская! — возмущенно взревел Кирилл.

— Что? — невинно захлопала ресницами.

— Идем!

Он встал со мной, держа на руках.

— Эй, куда?!

— Буду учить тебя целоваться.

— Кир! — хохоча, уткнулась ему в плечо, когда мы чуть не врезались в дверной проем.

— Серебрянская, вот ты все не туда целуешь.

— У тебя для этого специально отведенные места?

Коридор содрогнулся от моего визга — Кирилл перебросил меня через плечо, чтобы не умничала, и смачно шлепнул по пятой точке.

— Бьешь — значит, любишь? — спросила я, изгибаясь, но в ответ получила еще один шлепок. Хм, подтверждение?

Глава 18

Литры выпитого кофе и бессонная ночь отразились на осунувшемся лице, заросшем щетиной. Кристоф с неудовольствием посмотрел на себя в зеркале и пошел принимать контрастный душ. Вода, то обжигающе горячая, то ледяная, прогнала накопившуюся усталость.

Где же она шляется? И интересно, как часто не ночует дома? Нужно было гораздо раньше поставить ее квартиру под видеонаблюдение и узнать, как она живет. Телефон выключен, Алекс на слова о том, что он не может дозвониться до Кристины, отреагировала спокойно, предположив, что та уже спит, а телефон попросту сел. Но он-то знал, что это не так! Даже приказал своим людям проверить все больницы и милицейские сводки по ДТП, но Кристина нигде не проходила. Это успокаивало и злило одновременно.